Наши дети едут в лагерь за приключениями, открывать новое и неизведанное, знакомиться с интересными людьми и с собой в том числе. А зачем же едут в лагерь взрослые дети? Вожатая Катя спросила об этом новеньких вожатых.

Евгения Мустафина:

Однажды жила-была девочка Женя. Жила она в городе, где река Волга встречается с рекой Окой, а с высокого берега смотрит и подмигивает горожанам осанистый Кремль из красного кирпича.

Это был прекрасный гостеприимный город, но вот уже второй год подряд лето обходило его стороной. Шли дожди, люди кутались в непромокаемые плащи и прятались под пёстрыми зонтиками, а дороги щедро окропляли поливальные машины. И даже важная тётенька по телевизору сказала, что город признали самым бессолнечным местом на Земле, и от этого плащи на людях стали ещё длиннее.

И девочка Женя отправилась по белому свету, чтобы найти в нём потерявшееся лето. Она крутила педали велосипеда, раскачивалась в общем вагоне поезда с добрыми бабушками, загадывала желание между двумя пересадками и взбиралась на самое высокое дерево, чтобы узнать, есть ли там что-то впереди.

И вот однажды между стволов, наверное, сосен, на берегу огромного (или неогромного?) озера, над которым висит звезда из созвездия Единорога, проблеснула искра костра. И дорога сама привела в это самое тайное место на Земле. Вокруг костра сидели люди. Им было неважно сколько лет, они пили крепкий неостывающий чай, провожали закаты, цитировали давно забытых поэтов и мечтали построить непреступный замок из песка и картона. Они называли своё место «Камчатка» и от этого слова в воздухе умолкали комары и рождались удивительные трезвучия.

А через 2 дня Женя вернулась домой и привезла в свой город сияние Камчатки. Ведь оказалось, что Камчатка вовсе не точка на карте, а такое состояние атмосферы, в котором рождаются стихи и дружба.

И написалась песня – первая за последние три года. И кончился дождь. И лето пришло.

Кира Вишнякова:

Я ездила в Камчатку ребенком, начиная с самой первой смены. И,

оказавшись там однажды, невозможно перестать туда ездить, потому что там творится какое-то волшебство. Я даже не могу четко это сформулировать, просто все сошлось в одну точку: люди, место, события. Хотя определяющий фактор — это конечно, люди. Взрослые, дети, в каждом — целая вселенная, все очень разные, и в то же время столько общего есть с каждым.

По этой же причине я больше всего на свете люблю снимать портреты. С огромным нетерпением жду своей смены!

Даша Гречина:

Я как-то очень долго, на самом деле, об этом не думала, а просто, как только Сергей Викторович сказал, что есть такая возможность, сорвалась и поехала на инструктив.

Хочется, чтобы была какая-то благородная миссия, но её пока нет. Это, наверное, мне самой пока больше нужно. Мне нравится идея, что дети и немножко повзрослевшие дети делают какое-то творчество вместе.

Но, возможно, мысль, что я когда-нибудь попробую стать вожатым зрела в голове, пока сама была камчадалом. Просто не вернуться туда снова как-то очень обидно, а кроме того, хочется попробовать побывать с другой стороны. Со стороны, которая делает Камчатку местом, которое помогает детям иногда переживать что-то совсем отличное от того, что они испытывают, пока ходят каждый день в школу, приходят домой и делают уроки. (Это я утрирую конечно, никто из подростков только так время не проводит). Просто когда дни примерно одинаковые, как-то забываешь, что можно жить абсолютно иначе. И после «Камчатки» хочется чтобы это иначе длилось вечно, но ты приезжаешь назад и понимаешь, что сохранить тот энтузиазм и нескончаемый запас энергии просто невозможно. Но в тебе все равно остаётся что-то после неё, что тебя меняет. Может быть, стремление к тому, чтобы жизнь хоть чуточку была похожа на то, как ты её живешь там.